«Первый – «Моя комната» сделали две девушки, как рассказывают, скорее художницы, чем режиссерки, Таля Горева и Камилла Генералова. Зритель заходит в комнату и там, рассматривая все вокруг или сев в кресло, слушает интервью с людьми с ментальными расстройствами (в основном шизофрения, депрессия и пр.). Они рассказывают про то, как они живут, разные рассказы группируются по темам (типа начало, окружение, сегодня и пр.) и мы видим, что все это очень интеллигентные рефлексирующие люди. На одной из стен над кроватью идет некое полуабстрактное видео, скорее эмбиент, как видения этих людей. Интервью длятся минут 40, а потом еще минут 15 можно походить по комнате, всюду заглянуть и послушать еще кусочки интервью по qr-кодам в разных местах. Все это вполне симпатично. Спросила потом девочек, почему они не пытаются выяснить у этих людей, что именно они чувствуют в моменты болезни, чтобы у нас была какая-то возможность их понять. Они сказали, что цели такой не было, была задача показать, что люди с ментальными заболеваниями такие же, как все остальные, снять стигму с этих болезней. В этом смысле спектакль не для меня, поскольку у меня нет предрассудков насчет людей с диагнозами, их вокруг полно и они ничем не отличаются от остальных. Кроме самой болезни, которую мне бы хотелось увидеть их глазами, чтобы понять их.»
Автофикшн «Аэлита. Инвентаризация»
«Второй спектакль назывался «Аэлита. Инвентаризация» и его сделала женщина по имени Аэлита, работающая в Космосе менеджером. История была посвящена уже умершему папе Аэлиты красавцу-милиционеру в есенинском духе, которого она, как я поняла, обожала, несмотря на то, что он был запойный и вообще совсем не идеальный. В маленьком зале стояли пять столиков с креслами перед экраном. Сначала на экране как будто в режиме реального времени писалось вступление от имени Аэлиты, а потом включался ее рассказ в наушниках, который зрители слушали, рассматривая рукописный дневник со вклеенными картинками и фотографиями (а также образцами вязания и пр.). Этот дневник аккумулировал какие-то школьные тетрадки с более поздними записями, выглядел очень обаятельно своей рукодельностью и не вполне совпадал с текстом в ушах, только по темам (причем, все 5 дневников Аэлита сделала сама). Еще на столах и креслах были куклы, кофе и тыквенные семечки, которые любил папа. А сама история была довольно расхристанная, но к финалу собиралась во что-то важное, когда она рассказывала, как он умирал и как умудрялся всеми руководить даже в не вполне вменяемом состоянии. И заканчивалось все отрывками из хоум-видео с папой – кудрявым веселым блондином. Интересна еще сама история с тем, что был он, вероятно, подкидыш в татарской семье и вот эта татарская линия в именах-фамилиях удивительно сохранилась в его собственной семье, где на вид татарской крови вообще не было.»
Немного про «Космос»
«Вообще сам «Космос» мне очень понравился, такое современное место в бывшем кинотеатре с большим стеклянным куполом с кучей веселого игрового дизайна на темы современного искусства и очень продвинутой программой театра и перформанса, по тому, что я там увидела и услышала.»